«Никто ничего не делает себе во вред. В том и проявляется парадокс русской модели управления в стабильном режиме ее существования — нерациональное поведение системы в целом при рациональном поведении каждого ее элемента.»
Прохоров А.П.
Я работала в государственной системе социального обслуживания, в маленькой частной фирме, в муниципальном предприятии на 11 000 человек и служащим в среднем бизнесе. Все это в России. Каждый раз меня интересовал вопрос, почему все работает черте знает как и каким-то чудом все еще не развалилось? Почему я чаще выживаю, чем живу?
Уверена, тому есть множество взаимосвязанных причин. Я выбрала монографию Александра Прохорова «Русская система управления» для объяснения хотя бы одной из возможных. Основная мысль книги — русская система управления может находиться только в двух состояниях — аварийном и стабильном.
Стабильное состояние равно застойное, когда нет войн и ничего извне не стимулирует к изменениям. Одним словом — просто жизнь. Аварийное — когда все системы приходят в движение, во время войн, революций, любых кризисов, т.е. состояние выживания на пределе возможностей.
Прохоров находит доказательства смены этих состояний в течение всего становления российского государства со времен крещения Руси. Интересно смотреть на примеры еще и с антропологической точки зрения, вспоминать и оценивать свое поведение и поведение моих соотечественников в разных ситуациях в маятниковой парадигме. Прохоров рассказывает, что ярче всего российская двойственность проявляется в эмиграции. Человек приезжает в незнакомую страну, где у него нет ни родственников, ни друзей, он переключается в «аварийный» режим: «работает как вол, не хитрит и не мошенничает», становится законопослушным гражданином общества и получает от этого удовольствие. Но если эмигрант попадает сразу же в среду «своих», то начинает изыскивать способы иждивенчества.
Для обоих состояний системы управления характерны параллельные структуры и кластерные единицы. Общество и государство словно всегда существуют в двух измерениях. При каждом управляющем органе всегда есть контролирующий орган. В книге приводится пример рекорда Стаханова. Действующие лица (параллельные структуры): секретарь парткома шахты Петров, партком шахты, заведующий шахтой Заплавский, партийная группа. Секретарь парткома шахты Петров получил указание «организовать нечто замечательное к Международному дню молодежи». Партком решил, что нужно ставить рекорд в выработке. Заведующий шахты отказал. Партийная группа решила ставить рекорд втайне.
«Выбор пал на Стаханова. За два дня до рекорда он был посвящен замысел. Стаханов, уточнив сумму вознаграждения, согласился. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1935 г. рекорд состоялся. Шахтеры, не имевшие отношения к рекорду, в шахту не допускались. Все было подготовлено заранее: проверено атмосферное давление, приведен в порядок транспорт. Стаханову дали двух помощников, чтоб он не отвлекался на подсобную работу. В итоге на собрании объявили о 14-кратном перевыполнении нормы Стахановым. В решении, принятом тотчас же, был отмечен мировой рекорд, который расценивался как «верный путь претворения в жизнь указаний партии». Стаханова осыпали деньгами, подарками, он получил новую квартиру.»
Мораль истории в том, что по сути нижестоящая организация ослушалась и пошла против приказа. Но в российской модели управления — это лишь ее особенность, и происходит постоянно и везде. Параллельные структуры действуют параллельно даже при наличии официальных указаний сверху.
Кластерные единицы — это группы внутри большой организации, которые действуют по своим правилам. В России не существует конкуренции между людьми. Действуют все вместе, а не поодиночке, не один на один, а стенка на стенку, но проявляют эту свою сущность только в нестабильное время или ситуации.
«Командиру батальона приказали взять такую-то высоту. Он транслирует приказ командирам рот, перераспределяет между ротами пополнение и общие ресурсы (артподготовку и т. п.), разъясняет меры наказания в случае невыполнения приказа. А уж как ротные и взводные командиры организуют успешную атаку, хоть расстреляют каждого третьего солдата за трусость, в это комбат не вмешивается.»
На дороге кластерная единица — все водители, которые против представителей власти. Поэтому водители подают сигналы друг другу, что впереди дежурит автоинспеция. Люди сознательно не исполняют закон, поощряют нарушителей, а потом негодуют по поводу отсутствия государственного порядка.
После прочтения я все-таки скажу, что это лишь единичная интерпретация, а не истина. Вряд ли Россия единственная страна с переключающимися состояниями. Мне кажется это просто часть жизни. Особенность России в том, что как-то все отчаяннее что ли. Если смена режима — то надо разрушить все старое до основания, и с отчаяннее разрушаем. Если стабильность — то уж довести себя до состояния крайнего ничего не делания и спихивания ответственности. Все это делают одни и те же люди. Как выходить из этих состояний все еще не понятно. Прохоров тоже не дает ответа, кроме «дальнейшего развития».
